Неточные совпадения
— Посмотрите, — сказал полковник, глядя в окно, — какая публика собралась вас
слушать. — Действительно, под окнами собралась довольно большая
толпа.
Войдя в залу, я спрятался в
толпе мужчин и начал делать свои наблюдения. Грушницкий стоял возле княжны и что-то говорил с большим жаром; она его рассеянно
слушала, смотрела по сторонам, приложив веер к губкам; на лице ее изображалось нетерпение, глаза ее искали кругом кого-то; я тихонько подошел сзади, чтоб подслушать их разговор.
Он полюбовался сочетанием десятка слов, в которые он включил мысль и образ. Ему преградила дорогу небольшая группа людей, она занимала всю панель, так же как другие прохожие, Самгин, обходя
толпу, перешел на мостовую и остановился,
слушая...
Горбоносый казацкий офицер, поставив коня своего боком к фронту и наклонясь,
слушал большого, толстого полицейского пристава; пристав поднимал к нему руки в белых перчатках, потом, обернувшись к
толпе лицом, закричал и гневно и умоляюще...
Елена что-то говорила вполголоса, но он не
слушал ее и, только поймав слова: «Каждый привык защищать что-нибудь», — искоса взглянул на нее. Она стояла под руку с ним, и ее подкрашенное лицо было озабочено, покрыто тенью печали, как будто на нем осела серая пыль, поднятая
толпой, колебавшаяся над нею прозрачным облаком.
— Что же, cousin, чему я должна верить: им ли? — она указала на предков, — или, бросив все, не
слушая никого, вмешаться в
толпу и жить «новою жизнью»?
Мы молча
слушали, отмахиваясь от мух, оводов и глядя по сторонам на большие горы, которые
толпой как будто шли нам навстречу.
Процвел он и прославился на всю Россию именно из-за старцев, чтобы видеть и
послушать которых стекались к нам богомольцы
толпами со всей России из-за тысяч верст.
В образной
слушают всенощную господа, в соседней комнате, в коридоре и в девичьей — дворовые; в палисаднике прислушивается к богослужению небольшая
толпа, преимущественно ребятишки, которым не нашлось места в горнице.
Толпа заколыхалась. Мужички
слушали со вниманием и, по-видимому, поняли; но — увы! — поняли как раз наоборот ожиданиям Арсения Потапыча.
Толпа уши развесит. От всех балаганов сбегаются люди «Юшку-комедианта»
слушать. Таращим и мы на него глаза, стоя в темноте и давке, задрав головы. А он седой бородой трясет да над нами же издевается. Вдруг ткнет в
толпу пальцем да как завизжит...
Полуянов значительно оживил свадебное торжество. Он отлично пел, еще лучше плясал и вообще был везде душой компании. Скучавшие девушки сразу ожили, и веселье полилось широкою рекой, так что стоном стон стоял. На улице собиралась целая
толпа любопытных, желавшая хоть издали
послушать, как тешится Илья Фирсыч. С женихом он сейчас же перешел на «ты» и несколько раз принимался целовать его без всякой видимой причины.
Старик
слушал и ждал. Он больше, чем кто-нибудь другой в этой
толпе, понимал живую драму этих звуков. Ему казалось, что эта могучая импровизация, так свободно льющаяся из души музыканта, вдруг оборвется, как прежде, тревожным, болезненным вопросом, который откроет новую рану в душе его слепого питомца. Но звуки росли, крепли, полнели, становились все более и более властными, захватывали сердце объединенной и замиравшей
толпы.
Но капитан уже опомнился и уже не
слушал его. В эту минуту появившийся из
толпы Рогожин быстро подхватил под руку Настасью Филипповну и повел ее за собой. С своей стороны, Рогожин казался потрясенным ужасно, был бледен и дрожал. Уводя Настасью Филипповну, он успел-таки злобно засмеяться в глаза офицеру и с видом торжествующего гостинодворца проговорить...
Через заводскую плотину валила на площадь густая
толпа раскольников, — тронулся весь Кержацкий конец, чтобы
послушать, как будет читать царский манифест не поп, а сам исправник.
Перегоренский (не
слушая его). Коварный Живоглот, воспользовавшись темнотою ночи, с
толпою гнусных наемников окружил дом торгующего в селе Чернораменье, по свидетельству третьего рода, мещанина Скурихина, и алчным голосом требовал допустить его к обыску, под предлогом, якобы Скурихин производит торговлю мышьяком. Причем обозвал Скурихина непотребными словами; за оставление же сего дела втайне, взял с него пятьдесят рублей и удалился с наемниками вспять. Это первый пункт.
По крайней мере густая и чрезвычайно разнородная
толпа, его окружавшая, в которой вместе со всяким людом были и господа и даже соборный протопоп, хотя и
слушали его с любопытством и удивлением, но никто из них с ним не заговаривал и не пробовал его отвести.
Хотя проповедь была на половине и вся сплошная
толпа, наполнявшая храм,
слушала ее с полным и беззвучным вниманием, но все-таки несколько глаз с любопытством и недоумением покосились на вошедшую.
Частный пристав стал ему читать приговор, но он его совершенно не
слушал и все время искал глазами в
толпе жену и Марфиных.
Он вспомнил о прошедшем, вспомнил об отъезде своем из Москвы, за пять лет назад, и в воображении очутился опять в той церкви, где перед отъездом
слушал молебен и где сквозь торжественное пение, сквозь шепот
толпы, его поразил нежный и звучный голос, которого не заглушил ни стук мечей, ни гром литовских пищалей.
Люди помоложе и посмирнее только радовались, на них глядя, и просовывали головы
послушать;
толпа собралась на кухне большая; разумеется, унтер-офицеров тут не было.
Он почти ничего не говорил по-русски и почти ничего не понимал, что другие говорят, но туда же просовывал голову из-за
толпы и
слушал, с наслаждением
слушал.
Блеск глаз, лукавая таинственность полумасок, отряды матросов, прокладывающих дорогу взмахами бутылок, ловя кого-то в
толпе с хохотом и визгом; пьяные ораторы на тумбах, которых никто не
слушал или сталкивал невзначай локтем; звон колокольчиков, кавалькады принцесс и гризеток, восседающих на атласных попонах породистых скакунов; скопления у дверей, где в тумане мелькали бешеные лица и сжатые кулаки; пьяные врастяжку на мостовой; трусливо пробирающиеся домой кошки; нежные голоса и хриплые возгласы; песни и струны; звук поцелуя и хоры криков вдали — таково было настроение Гель-Гью этого вечера.
Прочь! разве это всё — ты надо мной смеялся,
И я повеселиться рад.
Недавно до меня случайно слух домчался,
Что счастлив ты, женился и богат.
И горько стало мне — и сердце зароптало,
И долго думал я: за что ж
Он счастлив — и шептало
Мне чувство внятное: иди, иди, встревожь!
И стал я следовать, мешаяся с
толпойБез устали, всегда повсюду за тобой,
Всё узнавал — и наконец
Пришел трудам моим конец.
Послушай — я узнал — и — и открою
Тебе я истину одну…
Квашнин
слушал, отворотясь лицом к окну, и рассеянно разглядывал собравшуюся у служебного вагона
толпу. Лицо его ничего не выражало, кроме брезгливого утомления.
Глеб выбрался из
толпы. Сын смедовского мельника не отставал от него ни на шаг; но Глеб
слушал его еще менее, чем прежде.
У лавки менялы собралась большая
толпа, в ней сновали полицейские, озабоченно покрикивая, тут же был и тот, бородатый, с которым разговаривал Илья. Он стоял у двери, не пуская людей в лавку, смотрел на всех испуганными глазами и всё гладил рукой свою левую щёку, теперь ещё более красную, чем правая. Илья встал на виду у него и прислушивался к говору
толпы. Рядом с ним стоял высокий чернобородый купец со строгим лицом и, нахмурив брови,
слушал оживлённый рассказ седенького старичка в лисьей шубе.
Крик его, как плетью, ударил
толпу. Она глухо заворчала и отхлынула прочь. Кузнец поднялся на ноги, шагнул к мёртвой жене, но круто повернулся назад и — огромный, прямой — ушёл в кузню. Все видели, что, войдя туда, он сел на наковальню, схватил руками голову, точно она вдруг нестерпимо заболела у него, и начал качаться вперёд и назад. Илье стало жалко кузнеца; он ушёл прочь от кузницы и, как во сне, стал ходить по двору от одной кучки людей к другой,
слушая говор, но ничего не понимая.
Блоку безумно аплодировали. Он стоял в глубине эстрады. Я ринулся в гущу
толпы, желая во что бы то ни стало пробиться к нему,
послушать его и познакомиться. Лучшего случая не найдешь! Решил — значит, пройду, пусть меня бьют, а я пройду.
Около Якова Тарасовича Маякина собралась
толпа и
слушала его тихую речь, со злобой и утвердительно кивая головами.
Слушая новые речи, Евсей робко улыбался, беспомощно оглядываясь, искал вокруг себя в
толпе человека, с которым можно было бы откровенно говорить, но, находя приятное, возбуждающее доверие лицо, вздыхал и думал...
— Понимаешь, — иду бульваром, вижу —
толпа, в середине оратор, ну, я подошёл, стою,
слушаю. Говорит он этак, знаешь, совсем без стеснения, я на всякий случай и спросил соседа: кто это такой умница? Знакомое, говорю, лицо — не знаете вы фамилии его? Фамилия — Зимин. И только это он назвал фамилию, вдруг какие-то двое цап меня под руки. «Господа, — шпион!» Я слова сказать не успел. Вижу себя в центре, и этакая тишина вокруг, а глаза у всех — как шилья… Пропал, думаю…
— Да, да!.. это точно было наяву, — продолжала она с ужасною улыбкою, — точно!.. Мое дитя при мне, на моих коленях умирало с голода! Кажется… да, вдруг закричали: «Русской офицер!» «Русской! — подумала я, — о! верно, он накормит моего сына», — и бросилась вместе с другими к валу, по которому он ехал. Не понимаю сама, как могла я пробиться сквозь
толпу, влезть на вал и упасть к ногам офицера, который, не
слушая моих воплей, поскакал далее…
Но Зарецкой, не
слушая ни воплей, ни проклятий, прорвался, как бешеный, сквозь
толпу и, выскакав на противуположный берег реки, пустился шибкой рысью вдоль Полянки.
Бывало, только крикнет Александр Княжевич: «Письмо от брата!», как все мы сейчас окружали его дружною и тесною
толпою; лежа друг у друга на плечах, в глубокой тишине, прерываемой иногда восторженными восклицаниями, жадно
слушали мы громогласное чтение письма; даже гимназисты прибегали к нам и участвовали в слушании этих писем.
Никита
слушал, склоня голову, и выгибал горб, как бы ожидая удара. День был ветреный, ветер дул вслед
толпе, и пыль, поднятая сотнями ног, дымным облаком неслась вслед за людьми, густо припудривая намасленные волосы обнажённых голов. Кто-то сказал...
«Парень этот ищет знамений, — он сам чудо, коли мог сохранить, в ужасах жизни, любовь к человеку! И
толпа, которая
слушала меня, — чудо, ибо вот — не оглохла она и не ослепла, хотя долго и усердно оглушали, ослепляли её. И ещё большее чудо — Михайла с товарищами!»
Я
слушал с удивлением перевод этих речей, в которых, в сущности, не было ничего, кроме изложения действительных фактов. Все, что тут говорилось, была правда, все это было хорошо известно и нам, и Степану, и всей слободе. И я не мог понять, почему эта
толпа торжествовала над этим человеком, которому стоило только поднять голову и сказать несколько слов. Я так и ждал, что Степан остановит коня и крикнет...
Он
слушал и переводил мне, пока Степан тихо прокладывал себе путь среди
толпы, а Марья, держась немного поодаль, продолжала свои язвительные речи.
Сыну хочется идти вместе с отцом посмотреть на заимку пруда: она его не пускает, потому что «нечего ему делать в
толпе мужиков и не для чего
слушать их грубые и непристойные шутки прибаутки и брань между собою».
Против «Соболя» на набережной собралась
толпа праздного люда. Всякому в охоту
послушать перебранку нового хозяина со старым капитаном.
— Так! так!.. Браво!.. Превосходно!..
Слушайте,
слушайте! — одобрительно пробежало из уст в уста по
толпе состольников — и несколько смущенная доселе физиономия оратора облегчительно прояснилась.
На лестнице то появлялись, то исчезали фигуры студентов: несколько ораторов сменяли один другого;
толпа то
слушала, то шумела среди всеобщих совещаний.
— Депутат! депутат от медицинской академии.
Слушайте, смотрите, — зашумели в
толпе. И действительно, на лестнице показался какой-то медико-хирургический студент и объявил, что он, от лица медиков, выражает сочувствие студентам университета.
По
толпе пробежал громкий смех. Чей-то голос выкрикнул: «
Слушаем, ваше превосходительство! рады стараться!» — и общий смех разлился еще дружнее.
Но адъютант, почти не
слушая Болеслава Казимировича, отворил дверь и жестом пригласил его войти для личных объяснений к его превосходительству, а сам, даже с некоторым похвальным бесстрашием, вышел на крыльцо — сделать рекогносцировку относительно настроения и положения в данный момент бунтующей
толпы.
— Ступайте читать свои лекции в Третье Отделение! Там вас будут
слушать! — пронзительно визжала Лидинька, стоя на стуле, среди поднявшейся
толпы.
Толпа жадно
слушала, хватая на лету из пятого в десятое слово, и ничего не понимала. В ней, как в одном человеке, жило одно только сознание, что это читают «заправскую волю».
Но разбойники по местам не пошли,
толпа росла, и вскоре почти вся палуба покрылась рабочими. Гомон поднялся страшный. По всему каравану рабочие других хозяев выбегали на палубы смотреть да
слушать, что деется на смолокуровских баржах. Плывшие мимо избылецкие лодки с малиной и смородиной остановились на речном стрежне, а сидевшие в них бабы с любопытством смотрели на шумевших рабочих.
А вот стоит в
толпе, ничем себя не заявляет,
слушает аплодисменты такому купчику, посидевшему лишний год над иностранными книжками.